2 февраля – годовщина победы в Сталинградской битве.
Пожилые пары с запасом золотой свадьбы и более глубоких лет семейной жизни красивы и трогательны. Супругов уже ничто не заставляет повышать тональность выяснения отношений в будничных хлопотах до примитивного «такой – такая, сякой – сякая». Как правило, суета отметается, быт устоялся в закрепленных до  автоматизма действиях. Как правило, в таких семьях дети и внуки обучены, устроены и воспитаны в  человеческих правилах добра и справедливости. А все наносное и даже темное, если даже такое и случалось когда-то, сметено в прошлое частым веником.
И тогда утром муж обнимет, чуть-чуть прижмет к себе жену и о чем-нибудь пошутит,  а в вечерние часы,  сидя у телевизора, положит на сухонькую женскую ладошку костистую ручищу и будет слушать не такие уж приятные новости, и в сердцах комментировать рыночные программы,  повышение цен на хлеб и лекарства,  и  в чем-то ностальгировать по прошлому.
«А что, не верите? – доказывает Анастасия Васильевна Халяпкина такой открытой улыбкой, даже очки посверкивают. – У нас с Колей так почти каждый день, вот уже 63 года!» И хозяйка сноровисто ставит на стол нехитрую закуску – гости в доме. Не отстает от нее и Николай Михайлович, хлопоча вокруг ожидаемых визитеров. Мы заранее договорились встретиться, чтобы вспомнить войну и Сталинградскую битву. Мы – это друг детства и ширинских школьных лет Халяпкина, фронтовик Михаил Ануфриевич Усенко, председатель районного совета ветеранов войны и труда Валерий Васильевич Порхун и ваш покорный слуга – журналист. Чуть не с порога хозяева огорошивают заявлением, что бережно хранят заметку - вырезку из газеты «Знамя коммунизма» едва ли не тридцатилетней давности под заголовком «Боевая юность». Вот когда, оказывается, в первый раз мы вели беседу об отправке на фронт с ширинского вокзала, о черных тарелках громкоговорителей с трагическими новостями первых дней войны и боевом пути Николая Михайловича. Впрочем, в этот раз он показывает еще и тетрадку с воспоминаниями. Значит, лучше всего предоставить слово автору.
«Июнь 1941 года стоял очень теплый. Мы, как водится, всегда собирались партиями и что-то сочиняли, какие-то игры, веселились как всегда… И вдруг, среди жителей поселка разнеслась весть. Война! Чему мы, конечно, особого значения не придали.Были распропагандированы на быстротечную и победную войну на чужих территориях. И только стало доходить до нашего сознания, когда начали мобилизовать людей из запаса, садить их в эшелоны. И слышать жуткий плач жен, матерей и детей. Я в тот период работал учеником автослесаря в Ширинской МТС. Буквально за короткий период в цехах мастерской осталась молодежь, старики еще не пенсионного возраста и женщины… С 1 октября 1941 года началось всеобщее воинское обучение. 3 октября нас построили в колонну и повели в военкомат .На комиссии все 18 ребят отвечали, что желают идти на фронт. До сих пор помню парней, которые встали в ряды красноармейцев. Это П.В.  Козлов, И.А. Кузнецов, А.Н. Николаенко, М.А. Усенко, И. Бугаев, А. Кочергин, Л.Т. Колодезный… 5 октября из Абакана нас увезли и разместили в Черногорске, в городском театре, приспособленном под казармы… Нас учили взрывному делу, готовили пулеметчиками, изучали стрелковое оружие, а также особое внимание уделяли штыковому бою. Как потом стало известно, формировался лыжный стрелковый полк».
В Сталинградскую битву Халяпкин попал, как сегодня сказали бы, профессиональным связистом. Пригодились законченные на гражданке курсы и участие в боях 1941- 1942 года. Запомнилось, как под обстрелами вместо телефонного кабеля приспосабливали для скручивания колючую проволоку и обеспечивали связь. Когда перекинули под Сталинград, связист был назначен в радиовзвод. И ведь вот что любопытно для человеческой памяти. Просто анекдот. Прибежал к нему товарищ, кричит: «Хакас, (Халяпкин был один из наших сибирских краев), - беги за орехами, кедровые  дают». Ему в ответ, что быть такого не может. «Да у вас, у хакасов, одни фрукты – барсук, бурундук да белка». Короче, вместо кедровых орешков солдаты наелись касторовых семян. К чему это привело, догадаться нетрудно. А вот бои, конечно, начались очень и очень серьезные. Радиовзвод был придан штабу дивизии, но само место не могло считаться ни тылом, ни передним краем – кругом мясорубка. Сверху фашистские бомьы со свистящими до лопания барабанных перепонок дырявыми бочками, снизу – огонь из зениток вплоть до винтовочных выстрелов. И связь, связь, связь. А потом было окружение группировки Паулюса, были пленные немцы, одетые во что попало, но не бросающие захваченного барахла, даже деревянных детских игрушек. На что надеялись? А потом были победные маршруты до мая 1945 года. И было возвращение домой, и работа во фронтовой профессии, которая стала мирной. И встреча во время выборов с Анастасией. И вся остальная счастливая жизнь.
В Ширинском районе к концу 2010 года в живых осталось всего два участника Сталинградской битвы. Об одном из них несколько слов сказано. К Петру Викторовичу Гладилину на курорт мы съездили в декабре с тем же Порхуном и Усенко. Собрать фронтовиков в одном месте и в один день сложно. Еще несколько лет назад сами рулили по району и Хакасии, а сейчас не те водители. Одолевают болячки, недомогания. Гладилин и его жена Валентина Федоровна передвигаются по дому на костылях. Как говорит танкист, в прошлом году получил третье ранение в виде артроза. Попадал и в больницу, когда пребывание в ней скрасили ребятишки, с песнями и подарками появившиеся в палате. То есть о встрече надо было договариваться заранее. А к назначенному часу опять был готов немудрящий стол и отборные груздочки, собранные, правда, не хозяином. а зятем Алексеем. Конечно, и традиционная бутылка водочки была выставлена, только она ни к чему и ни кому. Как шутят деды, фронтовые стограммовки уже не по плечу. Михаил Ануфриевич просит соседа сесть слева, чтобы видеть всю компанию правым глазом. Петр Викторович, отставляя костыли в сторону, предлагает тост – за Победу.
26 декабря 1942 года в танковом сражении под Калачом, где гитлеровские войска были окончательно окружены, танк Гладилина был сожжен. Из четверых в экипаже он остался живым один. Башнер, механик – водитель, девушка стрелок  - радист погибли. Это только кажется, что броня может защитить во всех случаях. На самом деле осколки внутри танка летят по самым невероятным траекториям, рикошетом от любой стенки – и они самые опасные. Плюс ко всему возгорания топлива, когда сам металл плавится, - от пламени спасешься только чудом.  В перерывах между боями, конечно же, были учения, как покидать боевую машину в спешном порядке. Но стрелок – радист, в лучшем случае, мог ухватиться за ноги водителя и нырнуть на спасительную землю. А водитель повиновался не голосу командира в шлемофоне, а пинкам по плечам, чтобы понять, куда сворачивать. Левое плечо – налево. В боевых ситуациях властвовал инстинкт, навыки учений. На маршах под Сталинградом главенствовал мороз. В танке одно спасение – горячая трансмиссия, но ведь это не для всего экипажа. А пехоту на брони и вовсе было жалко. Промерзнув на ледяном металле, солдаты шли в бой, и рукам дрожать  не позволено. Известие о разгроме фашистов Гладилин 2 февраля 1943 года встречал в госпитале. Второй раз он горел в танке уже в Румынии. И так же как у Халяпкина, было возвращение в Ширинский район – и целая жизнь впереди. С детьми, внуками и любимым правнуком  правнуком Ромасом.
Они все разные, уважаемые деды – фронтовики. Гладилин – серьезен и фотографируется почти как маршал Жуков. Халяпкин умеет пошутить, но в какой-то момент глубоко задуматься. Усенко смолоду балагур. Недаром больше десятка лет публикует в районной газете «Веселые и не очень бывальщины» о фронтовых и рабочих буднях. А Порхуну приходится очень и очень вдумчиво, почти наизусть, изучать историю Великой Отечественной войны. А еще председателю райсовета ветеранов крайне болезненно звонить в редакцию и сообщать о кончине воинов. К сожалению, такие трагические события случаются все чаще и чаще. И тем значимее становятся встречи, беседы в школах и краеведческом музее, выступления на митингах, рассказы о героическом подвиге народа в той уже далекой второй мировой войне. Отказаться от того, чтобы лишний раз взглянуть в глаза мальчишкам и девчонкам и закрепить чувство гордости за дедов и прадедов, наши фронтовики позволить себе не могут. Уходят бойцы – должна оставаться память.

Василий ИВАНЧЕНКО
На снимках: супруги Халяпкины; П.В. Гладилин; теплая кампания.
Фото автора